Текст для перевода:
Эльслер ФанниЭльслер Фанни
Эльслер (Elssler) Фанни (настоящее имя Франциска) (23.6.1810, Вена, — 27.11. 1884, там же), австрийская артистка балета.
Одна из выдающихся представительниц романтического балетного искусства. Училась у балетмейстера Ж. Омера, совершенствовалась в Италии.
На сцене с 1822. Выступала в театрах Вены и Берлина (1827—1932), Лондона (1833) и Парижа (1834—40), США (1840—41), Москвы и Петербурга (1848—50).
Среди партий: Флоринда и Лауретта ("Хромой бес" и "Тарантула" Жида; в "Хромом бесе" исполнила также вставной танец "Качуча", принёсший ей мировую славу), Лиза ("Тщетная предосторожность" Герольда), Эсмеральда ("Эсмеральда" Пуньи).
Гастролировала в разных странах вместе с своею сестрою Терезою (впоследствии морганатическая супруга прусского принца Адальберта); в 1851 обе сошли со сцены.
Эльслер Тереза (Elssler, 1806—1884) — известная танцовщица, сестра Фанни Эльслер.
Её рост, чересчур большой для женщины (2 арш. 6 врш.) несколько мешал её карьере. Она охотно отступала на второй план, выдвигая свою сестру Фанни, всюду сопровождая ее и посвящая ей все свои заботы. Для бенефиса своей сестры в Париже Тереза сочинила балет "La voli e re ou les Oiseaux de Boccace". В 1850 г. ей был прусским королем пожалован титул баронессы Барним, и в том же году она вступила в морганатический брак с принцем Адальбертом Прусским.
Фанни Эльслер
Дочь золотошвейки, она родилась и училась в Вене. Ее дед и отец служили в качестве секретаря и камердинера у композитора И. Гайдна. Способная, живая, естественная девочка впервые появилась перед зрителями в семилетнем возрасте и имела большой успех.
Семнадцатилетней она отправилась в Италию, где выступала на неаполитанской сцене с исполнением испанских народных плясок. Широкая известность танцовщицы послужила поводом для приглашения ее в Большую парижскую оперу. Именно здесь завоевала она мировую славу и отсюда совершала триумфальные поездки по городам Европы и Америки. Фанни, как и ее талантливой сестре Терезе, аплодировали Вена, Берлин, Париж, Лондон. «Это был, – пишет ее биограф, – сплошной ряд триумфов Фанни Эльслер, которая приезжала, танцевала и побеждала». В 1843-м Фанни была избрана Оксфордским университетом доктором хореографических наук.
Жизненностью эмоций своих героинь, страстностью их порывов, непокорным их нравом привлекала она зрителей. Хореограф Август Бурнонвиль, видевший знаменитую Марию Тальони и Эльслер на лондонской сцене в одно и то же время, отмечал:
«Фанни Эльслер была исключительный талант, но совсем иного поэтического оттенка... Тальони парила над подмостками медленно и плавно, и вся фигура ее дышала кротостью и томной негой. Эльслер была сама радость и оживление... она отличалась разнообразием прелестных, маленьких па и выполняла их с таким лукавством, что заставляла трепетать все сердца...»
Она не придерживалась на сцене академических канонов. Танцуя, как отмечал в своей статье французский писатель Теофиль Готье, «всем телом от кончиков волос до кончиков пальцев», она разрабатывала технику мелких красивых движений. В таких танцах, как качуча, мазурка, краковяк, тарантелла, русская пляска, которую Эльслер исполняла в алом сарафане и бриллиантовом кокошнике, она считалась непревзойденной.
Рассказывали, что Николай I, познакомившийся с артисткой в Вене, пригласил ее выступить в Петербурге. В 1848 году она приехала, что явилось полной неожиданностью для дирекции императорских театров. Но желание императора видеть танцовщицу в царскосельском придворном представлении сыграло свою роль: Фанни Эльслер в антракте между русскими и французскими спектаклями показала свою знаменитую «Качучу». Публика оказала ей восторженный прием, и судьба гостьи была решена. В течение трех сезонов Эльслер выступала на сценах Москвы и Петербурга.
Для начала она опрометчиво выбрала «Жизель», но в танцах 2-го акта было заметно, что исполнительница взялась не за свою роль, да к тому же и немолода. Однако следующий спектакль – балет Ж. Перро «Мечта художника», поставленный ею впервые в России, и особенно «Лиза и Колен» (танцовщица дала вторую жизнь недооцененному в то время балету, позднее названному «Тщетной предосторожностью») раскрыли сверкающий, жизнерадостный дар танцовщицы. Сорокалетняя исполнительница заставила зрителей поверить, что ей только шестнадцать! «Мы заметили в ней необыкновенную силу мускулов, – говорилось в отчете о первом выступлении Эльслер, – они точно стальные, носки ног впиваются в подмостки театра. Эта сила дает ей возможность делать с тончайшей отчетливостью и чистотою труднейшие па». И действительно: с каждым выступлением Эльслер в России наплыв зрителей увеличивался, а в конце сезона билетов на спектакли было просто не достать.
В 1848 году Перро заново поставил для нее «Эсмеральду». Между Эльслер и русскими исполнителями сразу же установилось взаимопонимание. «Много европейских первоклассных знаменитостей из артистического мира посещало московский театр, но ни одна из них не сближалась так родственно с нашими артистами, как известная танцовщица Фанни Эльслер», – свидетельствовал режиссер С. П. Соловьев.
Фанни приехала в Россию, когда уже близился час ее прощания со сценой. И все-таки русская публика и критика в 1850-е годы всей душой восторгались именно Эльслер. Ее героини страстно любили, страдали, боролись за счастье, но при этом никогда не утрачивали своих главных качеств – женственности, обаяния, красоты.
Эльслер была очень хороша собой, и многие современники признавали это. Вот один из таких отзывов:
«Высока, стройна чрезвычайно, у нее ноги так правильны, как у Дианы... голова небольшая, как у античной статуи Медицейской Венеры, она соединена самыми нежными и легкими линиями с роскошными плечами ослепительной белизны; ее глаза исполнены привлекательной прелести, к которой присоединяется ироническая дивная улыбка правильного рта...»
«Очаровательная, восхитительная, невероятная, почти невозможная Фанни Эльслер», – искренне восторгалась графиня Ростопчина, и под этой щедрой похвалой могли подписаться многие зрительницы.
Внешность танцовщицы, которая ассоциировалась с обликом ее героинь, становилась эталоном красоты и предметом подражания.
Действительно, природа щедро одарила балерину. Она будто никогда не чувствовала утомления, ее дыхание оставалось ровным даже после того, как она повторяла труднейший номер на бис. Танцовщица обладала необыкновенной гибкостью и ловкостью при довольно «пышной стройности». Свобода, раскованность ее пластики буквально завораживали зрителей.
«Следя за нею, чувствуете какую-то легкость, у вас вырастают крылья», – отмечал рецензент.
Называли еще одну особенность, свойственную героиням Эльслер. В них не было трагической обреченности, как в тальониевской Сильфиде. Они не выглядели беспомощными ни перед роком, ни перед жизненными неудачами. Эта тема особенно выразительно решалась Эльслер, когда речь заходила о любви.
Обладая особым даром пантомимы, она поднималась до высот трагического искусства в передаче разнообразных чувств. Однако как бы ни была выразительна игра танцовщицы, талант ее ярко сверкал лишь на балетной сцене. Поэтому, приняв участие в драматическом спектакле по пьесе Э. Скриба «Ольга, русская сирота», она потерпела неудачу, хотя ее роль была без слов.
Исполняя любую партию или концертный номер, Эльслер всегда оставалась в образе, даже выходя на поклоны к зрителям. Этого правила она никогда не нарушала. Лишь однажды, на прощальном спектакле в Москве, танцуя Эсмеральду, известная танцовщица допустила неожиданную вольность. В сцене, где героиня должна сложить из букв имя возлюбленного, она вместо «Феб» написала «Москва», «пала на колени и облобызала милые литеры. Что тут началось: рукоплескания и рыдания...». Этот жест великой балерины стал ее признанием в любви к русским зрителям.
После этого последнего спектакля поклонники Эльслер выпрягли лошадей из коляски и на себе довезли любимую исполнительницу до ее дома. При этом видные государственные чиновники важно сидели на козлах и стояли на запятках. Этот случай вызвал праведный царственный гнев, и некоторые участники шествия подверглись увольнению со службы...
Покинув Россию, до конца своих дней Фанни Эльслер не порывала с ней связей и находилась в постоянной переписке со знакомыми москвичами.
История жизни
Вокруг ее имени вьется столько мифов и легенд, что сегодня, по прошествии ста двадцати лет со дня ее смерти, невозможно с уверенностью утверждать, что из всего написанного о ней – правда, а что – вымысел. Очевидно только то, что Фанни Эльслер была фантастической танцовщицей, ее искусство приводило зрителей в неописуемый восторг. Эта балерина обладала такими темпераментом и драматическим талантом, которые повергали публику в полнейшее безумие. Не танцовщица, а необузданный вихрь, захватывающий в свою воронку всех, кто находился в зале. Ну а таких триумфов, что выпали на долю Фанни во время выступлений в Москве, не испытала ни одна балетная прима как прошлого, так и настоящего времени.
Из области легенд
Шлейф скандалов сопровождал Эльслер всю жизнь. Злые языки говорили про Фанни, что она погубила Наполеона II (герцога Рейхштадтского), который якобы от любви к ней заболел чахоткой; что в Америке кучеры пытались устраивать забастовки, так как балетоманы носили ее на руках и не позволяли любимице разъезжать в каретах, лишая извозчиков их заработка. После возвращения Фанни в Европу поговаривали, что в Новом Свете она буквально свела с ума американцев, осыпавших ее золотом.
Находясь в Риме, Фанни Эльслер удостоилась чести быть допущенной к целованию туфли папы Пия IX. Балерина явилась к святому отцу разодетой, словно на великосветский прием, и усыпанной бриллиантами, как рождественская елка. Присутствовавшие были удивлены и тут же вспомнили, что всего за несколько дней до этого голландская королева, явившаяся к Папе с подобной же целью, была одета гораздо скромнее.
В России перед одним из бенефисов Эльслер чуть не случилась дуэль между двумя офицерами, не поделившими билета на спектакль королевы танца.
Некоролевская родословная королевы
Правда, происхождение этой королевы было совсем не королевским. Ее отец и мать находились в услужении у композитора Йозефа Гайдна. Отец был камердинером композитора, а мать... прачкой.
Фанни, настоящее имя которой Франциска, родилась в 1810 году, а на сцене впервые появилась, когда ей было семь лет. Маленькая дебютантка поразила всех своей грацией и осмысленностью исполнения. В семнадцать лет Фанни уезжает совершенствоваться в танце сначала в Италию, потом во Францию. Вскоре она покоряет балетные столицы Европы — Вену, Берлин, Париж, Лондон. С 1834-го по 1840-й Фанни — ведущая балерина парижской оперы. В 1840-м первой из знаменитых европейских танцовщиц отправляется в двухгодичное турне по Америке.
Что до появления Эльслер в России, то тут есть своя, весьма запутанная история. По одной версии, 38-летняя прима вроде бы сообщила дирекции императорских театров о своем желании приехать на несколько спектаклей в Петербург. Однако, не получив ответа, Эльслер пожаловала туда без приглашения. Видимо, рассчитывала на свое громкое имя. Директор императорских театров Гедеонов встретил ее недружелюбно и предложил ничтожнейший гонорар в расчете на то, что незваная гостья не согласится на столь низкое жалованье и быстро уедет. Но Фанни Эльслер приняла условия Гедеонова, который был поражен таким поворотом событий.
По другой версии, находясь в Вене, государь присутствовал на спектакле с участием Эльслер. Он пригласил ее к себе в ложу, поблагодарил за доставленное удовольствие и сказал, что ему было бы очень приятно увидеть такую прекрасную танцовщицу своею гостьей в Петербурге. Фанни поблагодарила за приглашение, но ответила, что только позднее.
Возвратившись в Петербург, государь приказал Гедеонову направить знаменитой танцовщице официальное приглашение на зимний сезон 1848 года. Гедеонов решил лично отправиться в Вену и познакомиться с артисткой. Но в Вене ее он не нашел – Фанни жила на даче в Фёслау. Гедеонов отправился прямо туда. Приехав, он увидел во дворе множество верховых лошадей: Эльслер как раз собиралась на конную прогулку. Естественно, в столь приятный момент танцовщице было не до малознакомых посетителей. Когда ей доложили, что приехал некто Гедеонов, она, недолго думая, велела передать, что ее нет дома. Гедеонова разъярило столь бестактное поведение, он велел сказать хозяйке, что у себя в России он вхож к государю императору и государыне императрице и никак не ожидал такого приема.
Когда в 1848 году Эльслер приехала в Петербург, Гедеонов, по всей видимости, решил отомстить ей за то унижение, которое испытал у нее в имении. Так, никто из служащих петербургского Большого театра не был уведомлен о приезде артистки. Пришлось столкнуться танцовщице и с различными закулисными кознями: не были готовы костюмы, какая-то путаница происходила с афишами, да еще и цензура решила потрепать нервы гастролерше — пропускала балет, но не разрешала музыку к нему. И тогда Эльслер, встретив как-то Гедеонова, объявила ему: "Если такое положение дел продолжится, я разорву контракт и пожалуюсь государю императору, поскольку он лично дал мне позволение обращаться к нему за помощью всякий раз, как будет нужно!
Гедеонову ничего не оставалось, как смириться с тем, что Фанни – это серьезно.
Эльслер дебютировала на сцене петербургского Большого театра 10 октября 1848 года в «Жизели». В ней не было ничего от сильфид, виллис и брошенных невест, поэтому при выходе танцовщицу приняли сдержанно, даже холодно, но это ее нисколько не смутило. Кажется, не комплексовала она и по поводу своего возраста: 38 лет для балерины – это пенсия. Но Эльслер, обладающая редким драматическим даром, мало озадачивалась своим возрастом, а больше думала о роли. И сцена сумасшествия Жизели привела публику в неописуемый восторг.
А потом была знаменитая Эльслер. Не танец, а огонь, порох, ракета! "Когда Фанни плясала качучу, – уверяет один из балетоманов, – рукоплескания не умолкали. Из этой пляски она создала целую поэму: то она молила о взаимности страстным, преданным взором, то возбуждала сладкую негу телодвижениями, ей одной свойственными, то рвала и метала, как разъяренная тигрица. Только с последними ударами кастаньет зритель приходит в себя и просыпается: он видел дивный сон!
Что касается балета Тщетная предосторожность, то интересно привести смешное и трогательное воспоминание одного балетомана: "Помню, в Тщетной предосторожности пустая, кажется, штука – кур кормить, а она так кормила, что мы плакали. Может быть, курам на смех — но плакали!"
Но восторги петербуржцев перед Эльслер не могли сравниться с тем феноменальным приемом, который оказали ей москвичи. Это было подобно сумасшествию, эпидемии, охватившей Москву.
Для одного из своих бенефисов Эльслер выступила в русской пляске, которую, как истинная артистка, решила подготовить всерьез. Она не только выписала для этого педагога народного танца, но выезжала за город – посмотреть, как танцуют русские крестьяне. Что ж, ее старания не пропали даром: публика с восторгом приняла «Русскую» в исполнении австрийской танцовщицы. А критики отмечали, что у нее и плечи говорили, и плыла она, точно лебедь белая, и глаза смотрели с поволокою – словом, настоящая наша душа-девица.
Для своего второго, прощального бенефиса Фанни Эльслер выбрала балет «Эсмеральда». И этот вечер стал одним из самых громких в истории балетного театра. С появлением артистки вся сцена была усыпана цветами. Как вспоминает один из современников, во время первого акта было брошено на сцену триста букетов, из которых во втором акте была устроена кушетка Эсмеральды, а вместо подушки лежал грандиозный букет.
В том же втором акте, в той сцене, где Эсмеральда пишет на стене имя своего любимого – Феба, Фанни неожиданно для всех написала другое слово – «Москва», упала на колени и расцеловала буквы. «Что тут было, – вспоминает далее зритель, – трудно передать: рукоплескания и рыдания надолго прервали представление!»
По окончании балета Эльслер преподнесли русский калач, а в нем браслет, усыпанный крупными бриллиантами и составленный из шести камней: малахита, опала, сапфира, кальцедона (старинное название халцедона), венуса и аметиста. Камни недорогие, но подобранные с особым смыслом, они составили акростих «Москва».
А при выходе из театра Фанни не узнала лестницы, по которой прежде выходила: все ступени были устланы богатейшими коврами и завалены цветами.
Объяснились в любви к Фанни и поэты, посвятившие ей восторженные строки. Среди этих поэтических восторгов особенно выделяются стихи графини Ростопчиной:
Не улетай, прелестное создание!
Не покидай тобой плененный край!
Останься нам, сердец очарованье,
Не улетай!..
Мы все твои, тебя мы полюбили,
И сцена нам с тобою стала рай,
Где полной жизнью мы восторга жили
Не улетай!
Ты солнце нам в годину вьюги снежной,
Ты роза нам в ненастный зимний день,
Цвети и грей!.. Не исчезай небрежно,
Как счастья тень!..
Послушай нас, в Москву вернися снова,
Друзей твоих никак не оставляй
В прощальный день без радостного слова.
Не улетай!
Но в Москву Фанни уже никогда не вернется. Правда, на прощальном обеде она объявила, что так восхищена оказанным ей здесь приемом, что, желая, чтобы Москва сохранила о ней последнее воспоминание, навсегда покидает сцену и никогда более не выступит, за исключением одного спектакля в ее родной Вене. Свое слово она сдержала. Это тот редкий случай, когда балерина не только нашла в себе мужество расстаться со сценой на вершине славы, но и быть верной данному обещанию.
Игорь Заправдин
Прима-балерина
Гала-концерт "Фанни Эльслер приглашает"
Журнал «Weekend» № 57 (3141) от 01.04.2005
http://www.kommersant.ru/weekend/
Рассказывает Татьяна Кузнецова
В Малом театре пройдет необычный гала-концерт "звезд мирового балета". Он называется "Фанни Эльслер приглашает" и целиком будет выдержан в духе романтизма. Ибо "приглашающая" Фанни Эльслер танцевала в середине позапрошлого столетия и была главной конкуренткой всем известной Марии Тальони. В отличие от своей худосочной бесплотной соперницы, знаменитая венка отличалась цветущей внешностью, ураганным темпераментом и покоряющим женским обаянием. Ее жертвами становились князья, государственные советники и даже, по слухам, сын Наполеона Бонапарта — герцог Рейхштатский (во всяком случае, Дюма-отец и драматург Ростан в этом не сомневались, подробно описав их бурный роман). От своих возлюбленных балерина то и дело рожала, умудряясь при этом без конца совершенствовать технику танца. С новомодными пуантами она обходилась запросто, наворачивая по два пируэта еще до того, как эта обувь вошла в постоянный балетный обиход, однако предпочитала деми-классику и жгучие характерные танцы. Коронкой ее репертуара была испанская "Качуча" из балета "Хромой бес". Там же она впервые выступила в мужском костюме, сразив современников наповал. Даже въедливый балетмейстер Бурнонвиль забывал о профессиональном анализе, вспоминая как Эльслер "покоряла множеством прелестных мелких па, а сопровождавшая их проказливость заставляла трепетать сердца".
Фанни Эльслер стала мировой знаменитостью в век экипажей и колесных пароходов: покорив всю Европу, одной из первых она отважилась отправиться на гастроли в Америку. И, уж конечно, не обделила вниманием снежную Россию (как, впрочем, и ее конкурентка). Симпатии россиян они поделили сообразно индивидуальностям: бесплотная Тальони захватила рефлексирующий Петербург, темпераментная Эльслер — жизнелюбивую Москву.
Гала в честь легендарной балерины был придуман на ее родине. Энтузиасты из разных стран, объединенные работающим в Вене русским пианистом Игорем Заправдиным, взялись реконструировать ее репертуар. Лучшие хореографические археологи и стилизаторы — от Анн Хатчинсон Гест и Кнуда Арне Юргенсона до Пьера Лакотта — трудились над восстановлением исчезнувшей хореографии и созданием новодела, неотличимого от старины. Впервые программу показали в Австрии в 2003 году, в 2004-м повторили в историческом "Театре ан дер Вин" — там некогда выступала совсем юная Эльслер. В Москве будет предста...
Эльслер ФанниЭльслер Фанни
Эльслер (Elssler) Фанни (настоящее имя Франциска) (23.6.1810, Вена, — 27.11. 1884, там же), австрийская артистка балета.
Одна из выдающихся представительниц романтического балетного искусства. Училась у балетмейстера Ж. Омера, совершенствовалась в Италии.
На сцене с 1822. Выступала в театрах Вены и Берлина (1827—1932), Лондона (1833) и Парижа (1834—40), США (1840—41), Москвы и Петербурга (1848—50).
Среди партий: Флоринда и Лауретта ("Хромой бес" и "Тарантула" Жида; в "Хромом бесе" исполнила также вставной танец "Качуча", принёсший ей мировую славу), Лиза ("Тщетная предосторожность" Герольда), Эсмеральда ("Эсмеральда" Пуньи).
Гастролировала в разных странах вместе с своею сестрою Терезою (впоследствии морганатическая супруга прусского принца Адальберта); в 1851 обе сошли со сцены.
Эльслер Тереза (Elssler, 1806—1884) — известная танцовщица, сестра Фанни Эльслер.
Её рост, чересчур большой для женщины (2 арш. 6 врш.) несколько мешал её карьере. Она охотно отступала на второй план, выдвигая свою сестру Фанни, всюду сопровождая ее и посвящая ей все свои заботы. Для бенефиса своей сестры в Париже Тереза сочинила балет "La voli e re ou les Oiseaux de Boccace". В 1850 г. ей был прусским королем пожалован титул баронессы Барним, и в том же году она вступила в морганатический брак с принцем Адальбертом Прусским.
Фанни Эльслер
Дочь золотошвейки, она родилась и училась в Вене. Ее дед и отец служили в качестве секретаря и камердинера у композитора И. Гайдна. Способная, живая, естественная девочка впервые появилась перед зрителями в семилетнем возрасте и имела большой успех.
Семнадцатилетней она отправилась в Италию, где выступала на неаполитанской сцене с исполнением испанских народных плясок. Широкая известность танцовщицы послужила поводом для приглашения ее в Большую парижскую оперу. Именно здесь завоевала она мировую славу и отсюда совершала триумфальные поездки по городам Европы и Америки. Фанни, как и ее талантливой сестре Терезе, аплодировали Вена, Берлин, Париж, Лондон. «Это был, – пишет ее биограф, – сплошной ряд триумфов Фанни Эльслер, которая приезжала, танцевала и побеждала». В 1843-м Фанни была избрана Оксфордским университетом доктором хореографических наук.
Жизненностью эмоций своих героинь, страстностью их порывов, непокорным их нравом привлекала она зрителей. Хореограф Август Бурнонвиль, видевший знаменитую Марию Тальони и Эльслер на лондонской сцене в одно и то же время, отмечал:
«Фанни Эльслер была исключительный талант, но совсем иного поэтического оттенка... Тальони парила над подмостками медленно и плавно, и вся фигура ее дышала кротостью и томной негой. Эльслер была сама радость и оживление... она отличалась разнообразием прелестных, маленьких па и выполняла их с таким лукавством, что заставляла трепетать все сердца...»
Она не придерживалась на сцене академических канонов. Танцуя, как отмечал в своей статье французский писатель Теофиль Готье, «всем телом от кончиков волос до кончиков пальцев», она разрабатывала технику мелких красивых движений. В таких танцах, как качуча, мазурка, краковяк, тарантелла, русская пляска, которую Эльслер исполняла в алом сарафане и бриллиантовом кокошнике, она считалась непревзойденной.
Рассказывали, что Николай I, познакомившийся с артисткой в Вене, пригласил ее выступить в Петербурге. В 1848 году она приехала, что явилось полной неожиданностью для дирекции императорских театров. Но желание императора видеть танцовщицу в царскосельском придворном представлении сыграло свою роль: Фанни Эльслер в антракте между русскими и французскими спектаклями показала свою знаменитую «Качучу». Публика оказала ей восторженный прием, и судьба гостьи была решена. В течение трех сезонов Эльслер выступала на сценах Москвы и Петербурга.
Для начала она опрометчиво выбрала «Жизель», но в танцах 2-го акта было заметно, что исполнительница взялась не за свою роль, да к тому же и немолода. Однако следующий спектакль – балет Ж. Перро «Мечта художника», поставленный ею впервые в России, и особенно «Лиза и Колен» (танцовщица дала вторую жизнь недооцененному в то время балету, позднее названному «Тщетной предосторожностью») раскрыли сверкающий, жизнерадостный дар танцовщицы. Сорокалетняя исполнительница заставила зрителей поверить, что ей только шестнадцать! «Мы заметили в ней необыкновенную силу мускулов, – говорилось в отчете о первом выступлении Эльслер, – они точно стальные, носки ног впиваются в подмостки театра. Эта сила дает ей возможность делать с тончайшей отчетливостью и чистотою труднейшие па». И действительно: с каждым выступлением Эльслер в России наплыв зрителей увеличивался, а в конце сезона билетов на спектакли было просто не достать.
В 1848 году Перро заново поставил для нее «Эсмеральду». Между Эльслер и русскими исполнителями сразу же установилось взаимопонимание. «Много европейских первоклассных знаменитостей из артистического мира посещало московский театр, но ни одна из них не сближалась так родственно с нашими артистами, как известная танцовщица Фанни Эльслер», – свидетельствовал режиссер С. П. Соловьев.
Фанни приехала в Россию, когда уже близился час ее прощания со сценой. И все-таки русская публика и критика в 1850-е годы всей душой восторгались именно Эльслер. Ее героини страстно любили, страдали, боролись за счастье, но при этом никогда не утрачивали своих главных качеств – женственности, обаяния, красоты.
Эльслер была очень хороша собой, и многие современники признавали это. Вот один из таких отзывов:
«Высока, стройна чрезвычайно, у нее ноги так правильны, как у Дианы... голова небольшая, как у античной статуи Медицейской Венеры, она соединена самыми нежными и легкими линиями с роскошными плечами ослепительной белизны; ее глаза исполнены привлекательной прелести, к которой присоединяется ироническая дивная улыбка правильного рта...»
«Очаровательная, восхитительная, невероятная, почти невозможная Фанни Эльслер», – искренне восторгалась графиня Ростопчина, и под этой щедрой похвалой могли подписаться многие зрительницы.
Внешность танцовщицы, которая ассоциировалась с обликом ее героинь, становилась эталоном красоты и предметом подражания.
Действительно, природа щедро одарила балерину. Она будто никогда не чувствовала утомления, ее дыхание оставалось ровным даже после того, как она повторяла труднейший номер на бис. Танцовщица обладала необыкновенной гибкостью и ловкостью при довольно «пышной стройности». Свобода, раскованность ее пластики буквально завораживали зрителей.
«Следя за нею, чувствуете какую-то легкость, у вас вырастают крылья», – отмечал рецензент.
Называли еще одну особенность, свойственную героиням Эльслер. В них не было трагической обреченности, как в тальониевской Сильфиде. Они не выглядели беспомощными ни перед роком, ни перед жизненными неудачами. Эта тема особенно выразительно решалась Эльслер, когда речь заходила о любви.
Обладая особым даром пантомимы, она поднималась до высот трагического искусства в передаче разнообразных чувств. Однако как бы ни была выразительна игра танцовщицы, талант ее ярко сверкал лишь на балетной сцене. Поэтому, приняв участие в драматическом спектакле по пьесе Э. Скриба «Ольга, русская сирота», она потерпела неудачу, хотя ее роль была без слов.
Исполняя любую партию или концертный номер, Эльслер всегда оставалась в образе, даже выходя на поклоны к зрителям. Этого правила она никогда не нарушала. Лишь однажды, на прощальном спектакле в Москве, танцуя Эсмеральду, известная танцовщица допустила неожиданную вольность. В сцене, где героиня должна сложить из букв имя возлюбленного, она вместо «Феб» написала «Москва», «пала на колени и облобызала милые литеры. Что тут началось: рукоплескания и рыдания...». Этот жест великой балерины стал ее признанием в любви к русским зрителям.
После этого последнего спектакля поклонники Эльслер выпрягли лошадей из коляски и на себе довезли любимую исполнительницу до ее дома. При этом видные государственные чиновники важно сидели на козлах и стояли на запятках. Этот случай вызвал праведный царственный гнев, и некоторые участники шествия подверглись увольнению со службы...
Покинув Россию, до конца своих дней Фанни Эльслер не порывала с ней связей и находилась в постоянной переписке со знакомыми москвичами.
История жизни
Вокруг ее имени вьется столько мифов и легенд, что сегодня, по прошествии ста двадцати лет со дня ее смерти, невозможно с уверенностью утверждать, что из всего написанного о ней – правда, а что – вымысел. Очевидно только то, что Фанни Эльслер была фантастической танцовщицей, ее искусство приводило зрителей в неописуемый восторг. Эта балерина обладала такими темпераментом и драматическим талантом, которые повергали публику в полнейшее безумие. Не танцовщица, а необузданный вихрь, захватывающий в свою воронку всех, кто находился в зале. Ну а таких триумфов, что выпали на долю Фанни во время выступлений в Москве, не испытала ни одна балетная прима как прошлого, так и настоящего времени.
Из области легенд
Шлейф скандалов сопровождал Эльслер всю жизнь. Злые языки говорили про Фанни, что она погубила Наполеона II (герцога Рейхштадтского), который якобы от любви к ней заболел чахоткой; что в Америке кучеры пытались устраивать забастовки, так как балетоманы носили ее на руках и не позволяли любимице разъезжать в каретах, лишая извозчиков их заработка. После возвращения Фанни в Европу поговаривали, что в Новом Свете она буквально свела с ума американцев, осыпавших ее золотом.
Находясь в Риме, Фанни Эльслер удостоилась чести быть допущенной к целованию туфли папы Пия IX. Балерина явилась к святому отцу разодетой, словно на великосветский прием, и усыпанной бриллиантами, как рождественская елка. Присутствовавшие были удивлены и тут же вспомнили, что всего за несколько дней до этого голландская королева, явившаяся к Папе с подобной же целью, была одета гораздо скромнее.
В России перед одним из бенефисов Эльслер чуть не случилась дуэль между двумя офицерами, не поделившими билета на спектакль королевы танца.
Некоролевская родословная королевы
Правда, происхождение этой королевы было совсем не королевским. Ее отец и мать находились в услужении у композитора Йозефа Гайдна. Отец был камердинером композитора, а мать... прачкой.
Фанни, настоящее имя которой Франциска, родилась в 1810 году, а на сцене впервые появилась, когда ей было семь лет. Маленькая дебютантка поразила всех своей грацией и осмысленностью исполнения. В семнадцать лет Фанни уезжает совершенствоваться в танце сначала в Италию, потом во Францию. Вскоре она покоряет балетные столицы Европы — Вену, Берлин, Париж, Лондон. С 1834-го по 1840-й Фанни — ведущая балерина парижской оперы. В 1840-м первой из знаменитых европейских танцовщиц отправляется в двухгодичное турне по Америке.
Что до появления Эльслер в России, то тут есть своя, весьма запутанная история. По одной версии, 38-летняя прима вроде бы сообщила дирекции императорских театров о своем желании приехать на несколько спектаклей в Петербург. Однако, не получив ответа, Эльслер пожаловала туда без приглашения. Видимо, рассчитывала на свое громкое имя. Директор императорских театров Гедеонов встретил ее недружелюбно и предложил ничтожнейший гонорар в расчете на то, что незваная гостья не согласится на столь низкое жалованье и быстро уедет. Но Фанни Эльслер приняла условия Гедеонова, который был поражен таким поворотом событий.
По другой версии, находясь в Вене, государь присутствовал на спектакле с участием Эльслер. Он пригласил ее к себе в ложу, поблагодарил за доставленное удовольствие и сказал, что ему было бы очень приятно увидеть такую прекрасную танцовщицу своею гостьей в Петербурге. Фанни поблагодарила за приглашение, но ответила, что только позднее.
Возвратившись в Петербург, государь приказал Гедеонову направить знаменитой танцовщице официальное приглашение на зимний сезон 1848 года. Гедеонов решил лично отправиться в Вену и познакомиться с артисткой. Но в Вене ее он не нашел – Фанни жила на даче в Фёслау. Гедеонов отправился прямо туда. Приехав, он увидел во дворе множество верховых лошадей: Эльслер как раз собиралась на конную прогулку. Естественно, в столь приятный момент танцовщице было не до малознакомых посетителей. Когда ей доложили, что приехал некто Гедеонов, она, недолго думая, велела передать, что ее нет дома. Гедеонова разъярило столь бестактное поведение, он велел сказать хозяйке, что у себя в России он вхож к государю императору и государыне императрице и никак не ожидал такого приема.
Когда в 1848 году Эльслер приехала в Петербург, Гедеонов, по всей видимости, решил отомстить ей за то унижение, которое испытал у нее в имении. Так, никто из служащих петербургского Большого театра не был уведомлен о приезде артистки. Пришлось столкнуться танцовщице и с различными закулисными кознями: не были готовы костюмы, какая-то путаница происходила с афишами, да еще и цензура решила потрепать нервы гастролерше — пропускала балет, но не разрешала музыку к нему. И тогда Эльслер, встретив как-то Гедеонова, объявила ему: "Если такое положение дел продолжится, я разорву контракт и пожалуюсь государю императору, поскольку он лично дал мне позволение обращаться к нему за помощью всякий раз, как будет нужно!
Гедеонову ничего не оставалось, как смириться с тем, что Фанни – это серьезно.
Эльслер дебютировала на сцене петербургского Большого театра 10 октября 1848 года в «Жизели». В ней не было ничего от сильфид, виллис и брошенных невест, поэтому при выходе танцовщицу приняли сдержанно, даже холодно, но это ее нисколько не смутило. Кажется, не комплексовала она и по поводу своего возраста: 38 лет для балерины – это пенсия. Но Эльслер, обладающая редким драматическим даром, мало озадачивалась своим возрастом, а больше думала о роли. И сцена сумасшествия Жизели привела публику в неописуемый восторг.
А потом была знаменитая Эльслер. Не танец, а огонь, порох, ракета! "Когда Фанни плясала качучу, – уверяет один из балетоманов, – рукоплескания не умолкали. Из этой пляски она создала целую поэму: то она молила о взаимности страстным, преданным взором, то возбуждала сладкую негу телодвижениями, ей одной свойственными, то рвала и метала, как разъяренная тигрица. Только с последними ударами кастаньет зритель приходит в себя и просыпается: он видел дивный сон!
Что касается балета Тщетная предосторожность, то интересно привести смешное и трогательное воспоминание одного балетомана: "Помню, в Тщетной предосторожности пустая, кажется, штука – кур кормить, а она так кормила, что мы плакали. Может быть, курам на смех — но плакали!"
Но восторги петербуржцев перед Эльслер не могли сравниться с тем феноменальным приемом, который оказали ей москвичи. Это было подобно сумасшествию, эпидемии, охватившей Москву.
Для одного из своих бенефисов Эльслер выступила в русской пляске, которую, как истинная артистка, решила подготовить всерьез. Она не только выписала для этого педагога народного танца, но выезжала за город – посмотреть, как танцуют русские крестьяне. Что ж, ее старания не пропали даром: публика с восторгом приняла «Русскую» в исполнении австрийской танцовщицы. А критики отмечали, что у нее и плечи говорили, и плыла она, точно лебедь белая, и глаза смотрели с поволокою – словом, настоящая наша душа-девица.
Для своего второго, прощального бенефиса Фанни Эльслер выбрала балет «Эсмеральда». И этот вечер стал одним из самых громких в истории балетного театра. С появлением артистки вся сцена была усыпана цветами. Как вспоминает один из современников, во время первого акта было брошено на сцену триста букетов, из которых во втором акте была устроена кушетка Эсмеральды, а вместо подушки лежал грандиозный букет.
В том же втором акте, в той сцене, где Эсмеральда пишет на стене имя своего любимого – Феба, Фанни неожиданно для всех написала другое слово – «Москва», упала на колени и расцеловала буквы. «Что тут было, – вспоминает далее зритель, – трудно передать: рукоплескания и рыдания надолго прервали представление!»
По окончании балета Эльслер преподнесли русский калач, а в нем браслет, усыпанный крупными бриллиантами и составленный из шести камней: малахита, опала, сапфира, кальцедона (старинное название халцедона), венуса и аметиста. Камни недорогие, но подобранные с особым смыслом, они составили акростих «Москва».
А при выходе из театра Фанни не узнала лестницы, по которой прежде выходила: все ступени были устланы богатейшими коврами и завалены цветами.
Объяснились в любви к Фанни и поэты, посвятившие ей восторженные строки. Среди этих поэтических восторгов особенно выделяются стихи графини Ростопчиной:
Не улетай, прелестное создание!
Не покидай тобой плененный край!
Останься нам, сердец очарованье,
Не улетай!..
Мы все твои, тебя мы полюбили,
И сцена нам с тобою стала рай,
Где полной жизнью мы восторга жили
Не улетай!
Ты солнце нам в годину вьюги снежной,
Ты роза нам в ненастный зимний день,
Цвети и грей!.. Не исчезай небрежно,
Как счастья тень!..
Послушай нас, в Москву вернися снова,
Друзей твоих никак не оставляй
В прощальный день без радостного слова.
Не улетай!
Но в Москву Фанни уже никогда не вернется. Правда, на прощальном обеде она объявила, что так восхищена оказанным ей здесь приемом, что, желая, чтобы Москва сохранила о ней последнее воспоминание, навсегда покидает сцену и никогда более не выступит, за исключением одного спектакля в ее родной Вене. Свое слово она сдержала. Это тот редкий случай, когда балерина не только нашла в себе мужество расстаться со сценой на вершине славы, но и быть верной данному обещанию.
Игорь Заправдин
Прима-балерина
Гала-концерт "Фанни Эльслер приглашает"
Журнал «Weekend» № 57 (3141) от 01.04.2005
http://www.kommersant.ru/weekend/
Рассказывает Татьяна Кузнецова
В Малом театре пройдет необычный гала-концерт "звезд мирового балета". Он называется "Фанни Эльслер приглашает" и целиком будет выдержан в духе романтизма. Ибо "приглашающая" Фанни Эльслер танцевала в середине позапрошлого столетия и была главной конкуренткой всем известной Марии Тальони. В отличие от своей худосочной бесплотной соперницы, знаменитая венка отличалась цветущей внешностью, ураганным темпераментом и покоряющим женским обаянием. Ее жертвами становились князья, государственные советники и даже, по слухам, сын Наполеона Бонапарта — герцог Рейхштатский (во всяком случае, Дюма-отец и драматург Ростан в этом не сомневались, подробно описав их бурный роман). От своих возлюбленных балерина то и дело рожала, умудряясь при этом без конца совершенствовать технику танца. С новомодными пуантами она обходилась запросто, наворачивая по два пируэта еще до того, как эта обувь вошла в постоянный балетный обиход, однако предпочитала деми-классику и жгучие характерные танцы. Коронкой ее репертуара была испанская "Качуча" из балета "Хромой бес". Там же она впервые выступила в мужском костюме, сразив современников наповал. Даже въедливый балетмейстер Бурнонвиль забывал о профессиональном анализе, вспоминая как Эльслер "покоряла множеством прелестных мелких па, а сопровождавшая их проказливость заставляла трепетать сердца".
Фанни Эльслер стала мировой знаменитостью в век экипажей и колесных пароходов: покорив всю Европу, одной из первых она отважилась отправиться на гастроли в Америку. И, уж конечно, не обделила вниманием снежную Россию (как, впрочем, и ее конкурентка). Симпатии россиян они поделили сообразно индивидуальностям: бесплотная Тальони захватила рефлексирующий Петербург, темпераментная Эльслер — жизнелюбивую Москву.
Гала в честь легендарной балерины был придуман на ее родине. Энтузиасты из разных стран, объединенные работающим в Вене русским пианистом Игорем Заправдиным, взялись реконструировать ее репертуар. Лучшие хореографические археологи и стилизаторы — от Анн Хатчинсон Гест и Кнуда Арне Юргенсона до Пьера Лакотта — трудились над восстановлением исчезнувшей хореографии и созданием новодела, неотличимого от старины. Впервые программу показали в Австрии в 2003 году, в 2004-м повторили в историческом "Театре ан дер Вин" — там некогда выступала совсем юная Эльслер. В Москве будет предста...
Показать текст полностью
